Наши журналисты продолжают свое расследование [фото]
Зимой 1959 года в горах Северного Урала пропали девять туристов под руководством Игоря Дятлова. Через месяц спасатели обнаружили их разрезанную палатку. А в радиусе полутора километров от нее – пять замерзших тел. Трупы остальных нашли только в мае. Почти все туристы были разутые и полураздетые. У некоторых – смертельные травмы. До сих пор не ясно, почему ребята убежали на лютый мороз и на свою погибель.
Читайте также:
Нам уж в который раз в своих расследованиях приходится возвращаться к фигуре самого старшего участника рокового похода – 37-летнего Семена Золотарева. И не без оснований. Недавно мы познакомились с Евгением Постоноговым, который тесно общался с Золотаревым за пару месяцев до гибели группы Дятлова. Напомним, что в жизни отважного фронтовика Семена Золотарева многое видится странным. Если верить его автобиографии, то родился он 1 февраля 1921 года. А по церковной метрике, сохранившейся в архиве станицы Отрадная на Кубани, 1 марта. Будучи от роду и по документам Семеном, он представлялся всем своим новым знакомым под именем Александр. Золотарев прошел всю войну, получил награды. В его послужной карточке значатся орден Красной Звезды, медаль «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией». Однако при приеме в ряды КПСС на вопрос о наградах Семен называет лишь одну медаль, которой не был награжден, – «За отвагу».
КТО ТАКОЙ ГЕНА?
Но самая главная нестыковка выяснилась уже после его трагической и странной гибели. Во время вскрытия судмедэксперт Борис Возрожденный обнаружил на теле Золотарева Александра Алексеевича (да, именно так он указан в уголовном деле) татуировки. Казалось бы, что странного? Но вчитайтесь в эти строки:
«На тыле правой кисти у основания большого пальца татуировка ГЕНА. На тыле правого предплечья в средней трети татуировка с изображением свеклы и букв + С, на тыле левого предплечья татуировка с изображением Г.С ДАЕРММУАЗУАЯ, пятиконечная звезда и буквы С, букв Г+С+П = Д и цифры 1921 год».
Предплечья – это часть рук от кисти до локтя. И по описанию все татуировки располагались именно там. Трудно было не заметить и не запомнить эту абракадабру с ГЕНОЙ и ДАЕРММУАЗУАЯ. Здесь мы делаем особый акцент, потому что никто из родственников Золотарева, учеников и знакомых не помнит никаких татуировок на его руках. Да и по фотографиям Семена видно, каким он был франтом: ухоженный, холеный, в самой модной по тем временам одежде. Невозможно представить себе, чтобы этот красавец и дамский угодник «раскрасил» руки подобной галиматьей. Ну согласитесь?
ПРИГОТОВИЛ КЛАССНЫЙ УЖИН
Евгений Постоногов познакомился с Семеном за несколько месяцев до трагедии на перевале. Евгений Иванович архитектор, скульптор, художник-графист. Сейчас ему 81 год. В 1958 году он работал старшим инструктором на Коуровской турбазе под Первоуральском.
– Мы с братом оба были инструкторами, – рассказывает Евгений Иванович. – Прокладывали летние маршруты по реке Чусовой. Водили по ним группы туристов. Это были многодневные сплавы. Например, за 12 дней нужно пройти 360 км. Каждый день шли по 20, 25, 30 км… На ночевки останавливались в прибрежных деревнях, там нас пускали или в пустую избу, или в школьный спортзал. Изначально нас брали в Коуровку только на лето. Опыта зимних походов не было. Но работали мы с братом на совесть, и нам предложили остаться на турбазе. Осенью мы усиленно готовились к лыжным маршрутам. Изучали местность, схемы, которые рисовали от руки инструкторы турбазы. К началу зимы собрали для похода около 15 человек. И вот тут в конце 1958 года приехал с Кавказа Золотарев Семен Алексеевич.
– Вы точно знали, что он с Кавказа?
– Он нам так сказал.
– А откуда конкретно?
– Я не помню. Потом я от кого-то узнал, что он Минский институт окончил. Девочкам гимнастику преподавал.
– Не уточнял – в институте или школе?
– Нет.
– Как он вам представился – Семеном или Александром?
– Семеном Алексеевичем.
– Почему и зачем он именно на Коуровку приехал?
– Повысить спортивную квалификацию, пройти высшую категорию и получить звание мастера спорта. Ему нужно было пойти на Северный Урал. Надо было где-то остановиться, где-то начать работать. Ему требовалось сделать два похода. Первый – в группе, второй – может быть, даже руководителем. Короче говоря, он приезжает на нашу туристскую базу. Директор Ездоков Владимир Степанович принял его на работу инструктором.
– При приеме на работу Семен предъявлял какие-то документы, что он может работать инструктором?
– Я не знаю, как было дело. Но без подобных документов его вряд ли взяли бы на работу сразу инструктором. Наш директор Ездоков был юристом по образованию, и он не мог допустить нарушений.
В декабре 1958 года мы вышли в поход. Семен с нами. Снабжение было хорошее: штормовки, спортивные фланелевые костюмы, ботинки, лыжи, варежки, продукты. Нам предстояло пройти около 200 км. Маршрут был проложен так, чтобы ночевать нам в деревнях – в избах, а не в палатках. И вот на второй день мы заночевали в Старой Утке. Наутро просыпаемся, а на уличном термометре – минус 49 градусов. Мы долго решали: идти дальше, не идти? И все-таки пошли. По очереди каждый из нас торил лыжню, а остальные топали за ним. В какой-то момент торить стал инструктор Казарин. Он был сильный такой парень. И понравилась ему одна просека. Снег еще неглубокий был, и он как погнал! Мы кричим: «Не туда ты идешь!» Он не останавливается, далеко убежал, не слышал нас. Мы за ним. В итоге сбились с дороги.
– Почему его понесло не туда?
– Да кто ж его знает? А тут и сумерки уже, потемнело. На наше счастье, мы вышли на какую-то узкоколейку и, идя по ней, наткнулись на дом лесорубов. А поскольку температура была низкая, они не работали. Мы срубили замки топориками. Зашли внутрь, затопили печь. И вот тут Золотарев проявил себя с самой лучшей стороны. Он сварил нам классный ужин.
– Классный ужин?!
– Ну да. Что у нас было? Рожки, крупы, тушенка… Вот из этого и сварил. Еще и веселил всех, подбадривал.
– Как подбадривал? Песни пел?
– Не помню, чтобы он пел. Шутил в основном. Потом мы поели с удовольствием и легли спать ногами к печке. Дальше весь маршрут прошли без приключений. Когда вернулись на базу, отчитались, он уехал в Свердловск. Больше мы его не видели.
У НЕГО БЫЛА ЖЕНЩИНА
– Семен что-нибудь рассказывал о себе?
– Нет. Как ни странно. Ни о семье, ни о войне разговоров не было. Кто-то из нашей группы выпивал во время похода. Но я помню, что Семен не пил вообще. Мы с братом тоже не употребляли спиртного, поэтому я и отметил про себя, что Семен к водке равнодушен.
– Говорил ли он, что работал инструктором на Алтае?
– Про Алтай я от него ничего слышал. Я вообще ничего не знал о его работе или предыдущих походах. Не было таких разговоров, чтобы он говорил – вот когда мы ходили на Алтай или, к примеру, Тянь-Шань…
– Вы помните на руках Семена татуировки, о которых сейчас много споров среди исследователей трагедии?
– Не помню никаких татуировок.
– Это точно? Может, просто вы не могли их видеть?
– Во время походов мы ночевали в избах. Там везде рукомойники. Емкости, в которые сверху воду заливаешь, а внизу что-то типа клапана. Дергаешь эту «пипку» вверх, и вода льется. Семен, как и все мы, закатывал рукава, чтобы не забрызгать их. Я видел его руки. Татуировки не пропустил бы. Как художник, всегда четко подмечаю детали. В детстве мы жили в Сосьве (Серовский район Свердловской области). Там много было лагерей. Мыться мы с отцом ходили в общую баню. И там я постоянно видел разных татуированных людей. Я их запоминал, мне интересно было. Если бы у Семена было что-то подобное, я бы сразу обратил внимание. Но руки его были чистыми. В этом я уверен абсолютно.
– Евгений Иванович, на Коуровке были сотни туристов. Почему вы так хорошо запомнили именно Семена?
– Вы правы. Людей было очень много. Но таких, как Семен, там не было. Яркая внешность, выразительные усы, спортивно-военная выправка. Не знаю почему, но он сразу обращал на себя внимание.
– Какие отношения у Семена были с женщинами? На турбазе вообще были женщины?
– Ходили слухи, что у него был роман с женщиной из Слободы (соседняя с турбазой деревня). Когда он только успевал, не пойму.
– Вы слышали что-нибудь о Золотареве после его отъезда с Коуровки?
– Нет. Он уехал то ли до, то ли после Нового года. В феврале я ушел во второй зимний поход. Вернувшись, узнал страшную новость. Погибли туристы, и среди них Семен.
– Какие версии вы обсуждали с товарищами? Что говорили о смерти туристов на Коуровке?
– У нас не было никакой информации. Одни домыслы. Мы просто слышали, что разрезана палатка. А в связи с чем – непонятно. Поговаривали, что КГБ все запутали и перепутали. Но кому это нужно было?
ОТ АВТОРОВ
Показания Евгения Ивановича интересны тем, что он видел чистые, то есть без татуировок, руки Золотарева буквально за пару месяцев до гибели группы. Получается, что Золотарев сделал эти дурацкие наколки накануне рокового похода? Зачем? Если принимать версию, что Золотарев был сотрудником спецслужб, то, возможно, в каком-то обществе ему понадобилось выдать себя за человека с такими татуировками и таким образом внедриться кому-то в доверие? Впрочем, на этот счет можно строить множество самых невероятных предположений. Как и предположений о гибели группы.
Евгений Иванович Постоногов уверен: не могли дятловцы погибнуть от холода и ветра. В походе с Семеном он видел, как тот в весьма экстремальной ситуации показал себя выносливым, неунывающим и стойким бойцом. Сломить таких людей непогодой очень непросто. А посему он, как и многие другие исследователи, не может понять, что же произошло на том перевале, что погубило ребят.
Если у вас есть какая-то информация по теме, пишите: konata@kp.ru, vars@kp.ru.
КСТАТИ
На могиле фронтовика – новый памятник
В первых числа сентября мы, как и обещали, поставили небольшой металлический обелиск на месте захоронения предположительно Семена Золотарева. Поскольку старый памятник очень уж изветшал.
Напомним, что в апреле сего года журналисты «Комсомолки» провели эксгумацию его останков. Необходимо было установить личность захороненного с помощью ДНК-экспертизы, т. к. никаких документов о его могиле не было. А само захоронение не регистрировалось в реестре службы городских кладбищ Екатеринбурга.
Экспертиза, проведенная в Российском центре судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ профессором Ивановым, показала, что человек, захороненный в данной могиле, является кровным родственником племяннику Семена Золотарева. В то же время иные исследователи трагедии не исключают, что в могиле может покоиться брат Семена Золотарева – Николай, который во время войны работал у немцев и после пропал без вести.
Известно, что в те времена на севере Свердловской области скрывалось много людей, которые так или иначе были связаны с оккупантами. Эти люди работали здесь под чужими именами. Конечно, сложно предположить, что в том походе братья Золотаревы могли вдруг встретиться и поменяться местами. Однако наличие странных и никем не виданных ранее татуировок на теле предположительно Семена Золотарева наводит и на такие мысли.
Если Вы хотите, чтобы мы разместили Ваш уникальный материал на любую тему на нашем портале, присылайте тексты на почту news@novostibreaking.ru.
Подписывайтесь на наш Телеграм чтобы быть в курсе важных новостей.
