Спецкор «Комсомолки» отправилась на запад Украины, чтобы посмотреть, так ли страшны бандеровцы, как их малюют [видео]
ЧАСТЬ 1
Читайте также:
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 3
«МОСКАЛИ» ПРИНОСЯТ ДЕНЬГИ
Во Львове настоящий разгул предвыборной агитации. Даже Киев меркнет на этом фоне, а Одесса так и вовсе кажется сонным царством. Ба, а вот и новые агитационные палатки! Знакомьтесь, Руслан Кошулинский – кандидат от объединенных националистических сил, в которые в том числе входит признанный в России террористической организацией «Правый сектор». Тут и там по городу растяжки Кошулинского, а недавно он устраивал во Львове свой митинг. Сразу видно, что на Западной Украине для него благодатная почва. Впрочем, главные кандидаты на пост президента тоже не дремлют. Во вторник во Львов нагрянула Юлия Тимошенко, а в четверг – уже Петр Порошенко.
– Голосовать я буду за Порошенко, он укрепляет нашу страну на мировой арене, а сам знает четыре языка. 500 державных предприятий при нем заработали, а ВВП вырос на 3,5 процента, – на голубом глазу рассказывает мне молодой человек Виктор, с которым мы познакомились в кафе. (О том, что в начале правления Порошенко ВВП Украины упал сразу на 17%, Виктор, конечно, предпочитает не вспоминать.)
Виктор говорит по-украински, но специально для меня, когда я переспрашиваю, старается подбирать слова по-русски.
– У нас тут не СССР, а Украина. Поэтому говорить все должны на украинском. Я жил в Израиле полтора года, там надо знать иврит! – продолжает Виктор.
– Половина Израиля говорит по-русски, – замечаю я.
– Они там туристы! – наивно заявляет Виктор. – Но если ты в Украине говоришь по-русски, ты кто? Турист? Или ты не уважаешь свою страну? Если не турист, то обязан говорить по-украински!
Во Львове есть те, кто по-русски не говорит принципиально. Впрочем, нынешняя молодежь не очень-то его и знает. В гостиницах и ресторанах языкового барьера почти нет. Понимая, что я из России, мне никто ни разу не предложил перейти на английский, всегда старались объясниться по-русски. Даже если ты «москалей» на дух не переносишь – туристы приносят деньги. Хотя по последним соцопросам, даже в западных областях Украины 70 процентов населения к россиянам как таковым относятся хорошо или очень хорошо, а вот к России – нет.
«НЕ ОТСТУПИМ ОТ ЕВРОПЫ»
На площади Свободы большой щит в виде корабля, на растянутых веревках – бумажки с именами.
– У нас будет перформанс в защиту украинских моряков, незаконно плененных Россией в Керченском проливе. На бумажках их фамилии. Они больше трех месяцев в неволе! – рассказали мне организаторы действа.
Через некоторое время на площади собрались пара сотен военных, моряков и полицейских. Спели дружно гимн Украины, рассказали о вреде России.
– 5 лет назад мы повернулись к Европе, потому что Европа – это мы! И мы не отступим! – вещал со сцены какой-то местный депутат. – Россия недоумевает, почему никак не может нас победить. А потому, что мы – казаки, мы – держава! Слава Украине!
– Героям Слава! – орали со всех сторон.
Действительно перформанс, лучшее определение для этого «креатива» и не придумаешь.
Удивительное дело, но патриотичные западенские хлопцы вовсе не спешат сами идти воевать на Донбассе. Своими националистическими идеями они заражают другие области страны, и возникает парадокс: воевать на юго-восток по большей части едут парни из русскоязычных регионов. А куда едут жители Львовской области? Правильно, они валом валят на заработки в Польшу, до границы с которой отсюда каких-то 50-60 километров.
– Мы стали кормовым и интеллектуальным придатком Европы! До 1 миллиона украинцев ежегодно уезжают за границу! Мы даже не знаем, сколько нас здесь осталось! Перепись специально не проводят! – втолковывала народу приехавшая агитировать за себя Юлия Тимошенко. И в этот момент с ней было трудно не согласиться.
«ПАПА, Я БУДУ ФАШИСТОМ!»
– Москали есть? – массивная деревянная дверь открылась. На пороге стоял пузатый мужик с автоматом. Внутри помещения были слышны выстрелы и крики.
– О, москалька! Ну, заходи – пытать будем! – показал на меня мужик. Я стояла, как вкопанная.
– Слава Украине! – заорал он и, схватив меня за руку, затащил внутрь.
– Героям Слава! – кричали ему с улицы.
Дверь захлопнулась. Мы остались один на один.
– Так, выпей медовухи. Посмотрим, загорится ли у тебя на лбу Красная звезда.
Я разом жахнула стопку.
– А ты молодец! Звезды нет. Да ты наша москалька! Ну, давай, спускайся в бункер! – велел мне мужик.
Нет, я пришла не на очередной политический перформанс, а в кафе в самом центре Львова. Оно стилизовано под подполье Украинской повстанческой армии (сокращенно УПА, вооруженное крыло организации украинских националистов времен Второй Мировой войны, запрещенная в России организация). В кафе кормят из армейских мисок, а внутри висят портреты Бандеры и видных уповцев.
– Слава Украине! – окружили меня молодые официанты.
Пока не ответила, за стол не пустили.
– Ладно, Штирлицу тоже было нелегко, – рассудила я.
В кафе было полно народу. Приходила молодежь, семьи с детьми и даже люди постарше. Все с улыбкой и кайфом восславляли «героев». Этакий аттракцион для туристов.
– А могли ведь и под газовую камеру кафе стилизовать, – думала я.
– Все хорошо? Вам смачно? Вкусно? – волновалась официантка.
Их холодец не лез в горло. Я все пыталась себя убедить, что это просто «колоритный» прикол, но уже на выходе из кафе застала удивительную сцену. В одном из помещений организован мини-музей, там собрана радиоаппаратура, которую использовали подпольщики, стоит и немецкий военный мотоцикл. На таких рассекали по Украине солдаты вермахта.
– Папа, я буду фашистом! – кривлялся какой-то пацаненок на мотоцикле.
Вот только слова его звучали совсем не по-детски.
«КОНЦЛАГЕРЬ? НЕ СЛЫШАЛИ!»
Недалеко от центра Львова на большом насыпном холме стоит цитадель середины 19-го века. В годы Великой отечественной войны здесь устроили концлагерь для советских военнопленных (позже его пополняли и евреями, и поляками, и французами, и бельгийцами) Шталаг 328. На счету этого лагеря (только по официальным данным) 140 тысяч расстрелянных, повешенных, погибших от голода и болезней узников. Захожу на территорию. При входе никаких мемориальных табличек. Вся территория – частная собственность, хотя фортификационные сооружения Цитадели внесены в госреестр памятников Украины. В зданиях казарм – офисы, отделение банка, обменник. Чуть дальше убогие гаражи и что-то типа автосервиса. Вокруг полно мусора.
А вот и Большая Максимиллиановская башня №2 – наиболее охраняемая в концлагере, ее называли «башня смерти». В ней находились помещения для допросов и камеры смертников. Сейчас перед башней большая парковка и развеваются флаги разных стран. В 2007-м году башню отреставрировали и переоборудовали в пятизвездочный отель со СПА. «Великолепно! Интересный, уютный, атмосферный отель», – читаю отзывы в интернете.
Захожу внутрь. В воздухе разлит запах цитруса, на полу сверкающий кафель, на ресепшн – приветливый молодой человек. Мне предлагают подняться на верхние этажи – оттуда открывается прекрасный вид на город. Вид и правда отличный.
Стоишь ты в этой колыбели фашизма и любуешься прекрасной панорамой. Представляю, как эсэсовцы затягивались сигареткой и взирали с высоты холма на коленопреклоненный Львов.
– Вы знаете, что тут был концлагерь? – спрашиваю у парня на ресепшн.
– Перед реконструкцией вели раскопки и никаких подтверждений этому не нашли. Нехорошо говорить, что тут был концлагерь, если его не было! – заявляет мне парень.
Я ему рассказываю, что где-то на территории цитадели установлен крест в память о погибших узниках. Спрашиваю, как к нему пройти.
– Понятия не имею. У нас тут никаких крестов нет! – выпроваживает меня он.
Больше часа я колесила по территории цитадели, пытаясь отыскать мемориал. И уже почти сдалась. Никто из сотрудников местных офисов не знал о его существовании. Выручила женщина с ребенком.
– Пойдемте, покажу, – сказала она мне по-русски.
– Боже, вы существуете?! – за несколько дней я впервые услышала, чтобы кто-то на улице говорил по-русски.
– По статистике, во Львове 10% русских. В этом районе мы исторически живем, – заметила женщина и показала мне тропинку в лес. Там, среди деревьев я и нашла памятный крест. Под ним венок и старые лампадки. На кресте табличка мелким шрифтом на украинском и английском языках «вечная память 140 тысячам европейских солдат, погибших в концлагере Шталаг 328 с 1941 по 1944 годы». И ни слова на русском языке! Будто бы и не имеют русские к этому месту никакого отношения.
Недалеко от креста под деревьями пьянствовали подростки, а женщина гуляла с собакой.
– Скажите, какая-то дань памяти узникам концлагеря отдается? – спросила я у нее.
– Да что вы, только не в это время. Как можно открыто сказать, что тут невинные жертвы, если с той стороны холма памятник Бандере, – заметила женщина. Она тоже оказалась русской.
– В 90-е и начале 2000-х нам тут совсем страшно было, а сейчас поспокойнее, да и мы, наверное, уже смирились с этой фатальностью. Уезжать мы отсюда не хотим, у меня родители тут, бабушке 87 лет. Дети наши, конечно, все уже говорят на украинском, да и мы тоже. Но в семьях по-русски общаемся. Хорошо, интернет есть, мы сидим на русских сайтах. На весь город – 5 русских школ. И то они до 9-го класса. Нам говорят: «педагогов русскоговорящих найти не можем». А у меня знакомые педагоги без работы сидят. Спрашивается, где они их искали? – замечает женщина.
А еще рассказывает, как в детстве с друзьями облазила все башни на территории цитадели.
– Три этажа вверх, а сколько вниз – не знаю, все лестницы были засыпаны. Сейчас потеплеет, начнут по территории ходить ребята с металлоискателями, искать военную атрибутику. Не было и года, чтобы минеры сюда не приезжали. Тут хотели подземный паркинг построить, на народ возмутился. Против отеля мы тоже выступали, но никто не послушал. Нет у них ни стыда, ни памяти, – замечает моя собеседница.
УКРАИНА – ЦЭ НЕ ЕВРОПА
Вот оно, то самое, что так разительно отличает Западную Украину, причисляющую себя к Европе, от самих европейцев. Отсутствие стыда и памяти.
Из радостного мальчика на фашистком мотоцикле в кафе вырастает нечто большее. Вырастают люди, которые не видят ничего зазорного в строительстве отеля на месте концлагеря. Германия больше 70 лет кается за грехи фашистов, а во Львове зарабатывают деньги на туристах, тянущихся к колориту и «атмосфэре».
Украина позиционирует Львов как цивилизованный европейский город. Архитектура и, правда, впечатляет. Вот только на улицах то и дело слышен русский мат в худших его проявлениях, много пьяных и гопоты. В Европе так себя ведут разве что мигранты.
За 10 дней командировки я побывала в Киеве, Одессе и закончила свой маршрут во Львове. И лично убедилась, что называть себя Европой Украина (по крайней мере пока) никак не может. И не только потому, что на Украине остаются миллионы русских, не согласных с тем, что у них отбирают их язык, их историю. Но и потому, что нынешняя жизнь на Украине никак не соответствует европейским принципам. 31 марта на Украине будут выбирать президента. По итогам этой компании легко можно написать учебник по фальсификации выборов. Чего стоит включение в государственный реестр избирателей жителей Донбасса, которые на самом деле в выборах не участвуют. Более того, в списке избирателей даже нашли тех, кто убит на Донбассе киевскими властями, например, легендарного комбата ДНР Михаила Толстых с позывным Гиви. То есть Порошенко расстреливает Донбасс, а при этом считает жителей ДНР и ЛНР своими избирателями. Такому цинизму даже американцы могут позавидовать.
А вы говорите цэ Европа….
Поделиться видео </>
xHTML-код
Украина своими глазами: Львов.Спецкор «Комсомолки» отправилась на запад незалежной, чтобы посмотреть, так ли страшны бандеровцы, как их малюют. Видео: Анастасия Матвеева
Если Вы хотите, чтобы мы разместили Ваш уникальный материал на любую тему на нашем портале, присылайте тексты на почту news@novostibreaking.ru.
Подписывайтесь на наш Телеграм чтобы быть в курсе важных новостей.
