Наш спецкор Ульяна Скойбеда разбиралась, почему за это еще никто не ответил [фото, видео]
Пенсионерка Татьяна Николаевна Ахметьева рыдает, закрывая лицо руками:
Читайте также:
– Это мооой! Мой Васька! Главное, третий раз показывают – и не отдают! Отдайте!!! Я спать не могу, не могу больше жить…
Работники приюта, где несчастная женщина нашла украденного у нее кота, деланно вежливы:
– Мы, к сожалению, отказываем… Мы в приюте руководствуемся интересами животных, а не амбициями человека, поэтому вынуждены отказать. Не отдадим кошечку в такие условия…
Ни тени сочувствия к задыхающейся от слез пенсионерке, страдания которой называют «амбициями».
Не вижу я жалости и к бедному беспородному коту, запертому в тесной клетке и слишком обычному, чтобы найти новых хозяев, обреченному до конца своих дней сидеть за решеткой в помещении.
«Ме!», – говорит зверь, когда его выносят Татьяне Николаевне. «Узнал меня!», – плачет пенсионерка и начинает показывать приметы: «Вот у него, на лапе, седое пятно…», – сотрудница тут же выдирает кота и с криком: «Да вы что?! Что вы тянете, это же живое, я понимаю, что вы относитесь, как к г…!», – уходит из комнаты.
Эта сцена кажется мне очень жестокой. До садизма над старым человеком.
ИСТОРИЯ О ТУАЛЕТЕ
История простая, как три копейки: черно-белый Васька Татьяны Николаевны ходил гулять во двор. Мытищи – не деревня, но и не сити с эстакадами и толпами народа: узкая зеленая улочка, двух- и трехэтажные довоенные дома.
Так жили наши родители, так живут многие и теперь: в хрущовках на первом этаже, в бараках с припертой камнем подъездной дверью. Коты вылезают в форточку, сидят на ветках, они – часть городского пейзажа… Пастораль, если не гадят в подъезде!
И вот, однажды, в июле 2018-го, пасторальный кот Татьяны Николаевны пропал, зато во дворе появилось объявление: «Хозяева, отовитесь!», – с мордой Васьки (а его, действительно, трудно спутать, у него приметное белое пятно на губе).
Татьяна Николаевна позвонила по телефону: девушка Юля ответила, что отвезла кота в приют «Муркоша».
Пенсионерка полетела туда с переноской, пылая гневом: «У меня украла!», – и натолкнулась всем лицом о каменную стену: «Мы приняли решение вам не отдавать». Опешила: «Да, как же так, это мой кот!», – «Это не ваш кот».
Аргументы приюта: у Татьяны Николаевны был самец девяти месяцев, а этому ветеринары поставили возраст два года (по зубам, как лошади), к тому же, он кастрат. «У него нет яиц!», – кричит сотрудница на записи камеры наблюдения. «Куда вы их тогда дели?», – реагирует пенсионерка.
Ситуация катается клубком, как дерущиеся коты весной. Татьяна Николаевна вызывает полицию и пишет заявление на возбуждение уголовного дела: «Забрали и не отдают мое животное!», – приехавший наряд кричит на пенсионерку: «Это не ваш кот!» (все понимаю, у приюта – документ, договор между «нашедшей» кота девушкой Юлей и директором, а у пенсионерки – только слезы и уверения, но можно быть человечнее).
По очереди приезжают пять (!) съемочных групп ТВ, результат все тот же: приют, с любезной улыбкой: «Мы на самовыгул животных не отдаем» (самовыгул – та самая прогулка в палисадник через форточку).
Татьяна Николаевна начинает врать, что «просто выносила помойное ведро, и котик выскочил во двор», – приют глумится и выкладывает видео: Ахметьева в первые минуты, еще не понимая, куда попала, искренне рассказывает сотруднице: «Девушка, да он сам у меня на улице гуляет, да он все умеет…».
Зря она, конечно, прогнулась под самодуров, ведь по закону-то хозяин не отчитывается о месте туалета своей кошки.
Собачники – отчитываются, во многих регионах. Кошатники – нет.
СУД О БЕЗРОДНОМ ЗВЕРЕ
Сейчас гражданское дело по иску Ахметьевой к «Муркоше» слушается в суде: директор и администратор приюта, до сих пор говорившие пенсионерке: «МЫ не отдадим кота», – вдруг, по ее словам, в процессе заявили, что являются только исполнителями по договору с Юлией Мельниковой: той самой умницей, подрезавшей кота во дворе.
Юлия, которой один-единственный раз дозвонился представитель Ахметьевой, наоборот, требует решать вопросы с «Муркошей»: она доставила кота в приют и больше не имеет к нему отношения (запись в распоряжении «КП»).
Сейчас Мельникову вызывают в суд повесткой: по закону, человек, нашедший чужое домашнее животное, может распоряжаться им только через шесть месяцев… по крайней мере, я надеюсь, что судья рассуждает так же.
Ведь дело гроша ломаного не стоит.
Есть пенсионерка, которая бьется за «хвостатого ребенка»: она его узнала, есть Васькины фотографии, показания знакомых и соседей. В конце концов, есть объявление, свидетельствующее, что приютский кот был найден именно в Татьянином дворе (кастрацию оставим на совести тех, кто ее сделал)… На самом деле, достаточно просто слова женщины, даже если она ошиблась (допустим и такое).
И есть приют, который ни за что не отдает животное.
Почему?
Какая им радость?
Было бы понятно, если бы кот был мейн-кун или сфинкс, их цена достигает 50 тысяч рублей, правда, некастрированных.
Но – вцепиться в беспородного и лишить его счастья лежать у готовой хозяйки на коленях?
ВАНИЛЬНАЯ РЕКЛАМА…
Я открываю сайт «Муркоши», там полный монплезир: отзывы от благодарных посетителей и приторно-ванильные статьи СМИ: «Самый яркий пример приюта, куда хочется приходить за кошкой – приют для кошек с мелодичным названием «Муркоша…», – «В «Муркоше» не только спасли уже более 4000 котов, но и изменили само представление о приюте для бездомных животных»…
Я в СМИ двадцать семь лет, просто поверьте: опубликовать такое можно только через отдел рекламы.
В похожем стиле выдержано и остальное содержание сайта, например, история спорного кота Васьки (которого в приюте зовут Бубликом) изложена так:
«Припарковавшись на стоянке после рабочего дня, девушка-куратор только открыла дверь машины, как в нее запрыгнул незнакомый черный кот, важно уселся на пассажирское сиденье и, весело постучав лапой по приборной доске, попросил отвезти его в приют «Муркоша»… Если вам нужен компанейский умный кот – звоните, другого такого не найдете!», – и ниже кнопка:
«Не могу взять кота, но хочу помочь» (далее длинный список, как можно перевести деньги. – Ред.).
Здорово.
Ни слова о том, как плакала пенсионерка Ахметьева: «Что я сделала не так, что?! Растила, кормила… Отдайте…», – и как ее увезли в стационар с давлением.
И ОПЛЕВАННЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ
Совсем другие отзывы на сайте otzovik.ru. Десятки одинаковых рассказов: пришли, хотели взять в приюте несчастное животное – а им под надуманным предлогом отказали. Из вариантов: потому что у людей есть дача («Вы будете вывозить туда!»), потому что хозяева живут в частном доме («Он у вас выбежит»), потому что на окнах у потенциальных хозяев нет «антикошек» (это специальные решетки, москитная сетка не канает). Одну женщину отругали, что она не кастрирует своих животных (она, как раз, кастрирует), другая поняла, что сотрудников не устроил их с супругом возраст, 60 лет, и была тяжко оскорблена дискриминацией. Прекрасная организация нахамила даже известному радиоведущему Сергею Стиллавину, поделившемуся с ее сотрудниками горем: у его старого кота оторвался тромб (сотрудники: «Вы сами виноваты, что кот умер, он у вас гулял! Вы нам не подходите!»).
В общем, с Дона выдачи нет, люди чувствуют себя оплеванными, и основной «пунктик» «Муркоши» – доступ на улицу (то, за что пострадала и Ахметьева). Кот, как поняли посетители приюта, должен быть заперт как в банке. Ну, что ж, хозяин барин, частная фирма может выставлять клиентам любые требования.
Гораздо хуже, что, по рассказам, «Муркоша» не отдает хозяевам их собственных котов, то есть история Ахметьевой не единственная.
«МЕНЯ ЗАПРЕТИЛИ ПУСКАТЬ В ПРИЮТ»
Алла Сергеевна – москвичка с Волгоградского проспекта. В июле 2017-го доме начинался капремонт, и жители озаботились судьбой подвального кота, по совпадению, тоже гладкошерстного и черно-белого: пытались пристроить сами, брать никто не захотел… Позвонили в приют:
– Мы договорились с директором Григорием Дрибаном, что я буду платить полторы тысячи в месяц и одну тысячу отдам за прививку и обработку от глистов (услуги «Муркоши» платные, кто думал о благотворительности, ошибался. – Ред.), все соседи вышли кота провожать…
В приюте новичка записали Шармом и посадили в клетку, такую тесную, что кот не мог там ходить. Женщина удивилась – ей предложили купить свою за 5 тысяч. Никаких документов за уже заплаченные деньги Алле Сергеевне не выдали, миски и лотки показались ей грязными и вонючими (женщина вызвалась помочь с уборкой, и ее ругали, что она моет слишком чисто), привезенный кот сидел, отвернувшись к стенке и шипел…
В общем, вернувшись домой, Алла Сергеевна показала соседям фото, и они решили, что в подвале коту будет лучше. Она снова двинула через всю Москву: взяла ветеринарный паспорт Шарма и сказала, что хочет забрать его назад. Начался крик.
– Девушка-сотрудница вцепилась в паспорт и стала громко звать на помощь, прибежали другие, я спрашивала: почему не могу забрать кота и документ, я ведь заплатила за них две с половиной тысячи? Позвонила директору: он сказал, что кот – его собственность, и он не отдаст мне его ни на каких условиях, ведь на улице животное погибнет. Я спросила: а в тесной клетке не погибнет, у него не начнется атрофия мышц?
По словам рассказчицы, Григорий Дрибан тут же снова предложил ей купить другую клетку. Как интересно: кот – собственность Дрибана, но покупать для него необходимое должна не имеющая прав посетительница. И это еще не конец.
Через день приехавшую в приют Аллу Сергеевну обвинили в том, что она порвала ветпаспорт и вывернула руку сотруднице, потребовали заплатить 300 рублей (женщина удивляется: «Я адекватный человек, разве я буду драться на их территории, при охране?»).
Еще через неделю назойливую посетительницу выгнали: Шарм переехал в новую клетку, но выглядел больным, и Алла Сергеевна «нервировала сотрудников»: требовала измерить температуру, заявляла, что привезла здоровое животное…
Потом ей запретили и звонить. Потом фотография Шарма исчезла с сайта: кот умер.
Когда женщина выступила в интернете, «Муркоша» опубликовал и свою версию: кот, якобы, с самого начала был смертельно болен, потому женщина и хотела в первый день вернуть его в подвал, чтобы не платить за лечение! В итоге, переложила расходы на приют: «Это, как минимум, подлость, как максимум, – мошенничество!».
Правды мы не узнаем.
– Все остальные коты в нашем дворе живы, а самый дружелюбный, самый ласковый сгинул в «Муркоше», – спустя год корит себя Алла Сергеевна. – Почему его нельзя было выпустить, как я просила?
«КОШКА ШЛА К НАМ 70 КИЛОМЕТРОВ…»
Чтобы не откладывать в долгий ящик: всего таких историй три.
Девице из «Евросети» не отдают подобранную ею в мае подзаборную кошку с котятами, потому что она задолжала приюту: сегодняшние расценки за содержание животного – 6 тысяч рублей в месяц (договор в распоряжении «КП»), то есть, на троих, считайте сами, плюс 25 тысяч за ветеринара (так получилось). «Муркоша» долги не выбивает, но методично отказывает всем знакомым девушки, кто соглашается взять семейство.
А самая пронзительна история описана на том же сайте otzovik в апреле 2018 года ником elis1:
– Мы приехали в этот приют, увидев фото своей потерявшейся и самой любимой кошки в районной газете. Но нам сразу сказали, что нам ее не отдадут в любом случае, потому что мы ее опять потеряем. Надо сказать, что потерялась кошка в Сергиево-Посадском районе, мы долго ее искали, ждали, что вернется, уехали с дачи только в начале ноября. И в конце декабря появилась эта публикация. Мы прибежали в приют, и там нам категорически отказали. То есть, если это и правда наша кошка, которая проделала путь в 70 километров и шла именно к нам, в свою родную семью, в которой счастливо прожила 15 лет, то нам ее не отдадут просто потому, что у нас есть дача, и они видят наше намерение повезти ее туда опять.
Честное слово, хочется ударить кулаком по столу: да что они себе позволяют? Где закон, запрещающий людям возить зверей на дачу? Кто вообще вмешивается в личные дела семей?!
КОММЕРСАНТЫ? НЕТ, ИДЕЙНЫЕ
Версий было много, например, президент Центра правовой зоозащиты Светлана Ильинская, помогающая Татьяне Ахметьевой, считает, что «Муркоша» – чисто коммерческое предприятие: всех зверей берут (за деньги), никого не отдают (чтобы куратор продолжал платить ежемесячно), плюс собирают под каждого донаты:
– У нас просто тоже приют для кошек, и денег уходит в разы меньше.
Или криминальная версия: животных копят и отправляют в Германию на опыты (есть в зоозащите такая тема, но слухи надо доказывать).
Еще мнение: директор Григорий Дрибан (псевдоним Григорий Добрый) – украинец из Ялты, в местном понимании законов все дело…
А я просто набрала в поисковике «зоозащитники украли», и у меня случилось прозрение.
Москва, зоозащитница Виктория Павленко украла у слепой на улице собаку-поводыря: долго следила за певицей, фактически, забрала у инвалида «глаза» и считала себя правой, ведь собачка во время выступлений мерзла на асфальте.
Алтуфьевское шоссе в столице, магазин «Лит-ра»: зоозащитница из Дубны дважды (!) воровала отсюда белого кота Семен Семеныча; в первый раз ее удалось отследить по номеру машины, и постоянные покупатели устроили спецоперацию, прикинулись полицией, но женщина откровенно предупредила: «Если кот будет еще гулять на шоссе, я заберу опять», – а как не гулять-то? Кот нужен в магазине, чтобы ловить мышей, дверь постоянно хлопает, а сразу за порогом – улица! История 2017 года.
Санкт-Петербург, восемь лет назад: человек временно держит взрослого охотничьего кобеля лайки в голубятне (собака вольерного содержания, в квартире ей жарко): местная зоошиза собирается, ОТКРЫТО ПИШЕТ О СВОИХ НАМЕРЕНИЯХ НА САЙТЕ, дергает машиной железную дверь и ХОЛОСТИТ кобеля, то есть производит не только кражу со взломом, но и серьезную порчу имущества!
Питер, 2017-й: некие члены общества защиты животных вламываются в квартиру, прыскают в хозяина баллончиком, ломают ему нос и забирают щенка лайки; причина: держал на балконе, его предупреждали…
По сравнению с этим грабежом автокран, подогнанный активистами в Москве под балкон, где якобы несколько месяцев выла акита-ину (похоже, зоозащита просто бредила), кажется детской игрой в крысу.
Вывод: они давно клали на наши законы. Они установили свои, а маленькие трагедии Ахметьевой, Васьки и всех-всех-всех – тьфу им, и растереть.
Поделиться видео </>
xHTML-код
Зоозащитники дважды воровали кота из магазина «Лит.Ра».Ульяна СКОЙБЕДА
ЗВОНОК В «МУРКОШУ»
«ВЫ ЛЖЕТЕ!»
Я набираю номер «Муркоши», чтобы дать возможность высказаться другой стороне конфликта, автоответчик просит писать на Вотсап. Пишу.
– Здравствуйте, я корр. «КП», вы удерживаете кота Татьяны Ахметьевой …
– Это не ее кот. Ахметьевой уже отказали в суде.
– Извините, у меня другие сведения (было одно предварительное слушание и назначено другое. – Ред.): вы поменяли ответчика, попросив вызвать Юлию Мельникову…
– Это ложь. Мы ничего не меняли.
– А Мельникова заявляет, что все вопросы к вам, она привезла кота и больше отношения к нему не имеет, у меня есть запись…
– Это ложь. Пришлите эту запись, или вы лжете.
– Почему вы не отдаете кота хозяйке? Ваше поведение выглядит садистским.
– Это не ее кот. И все. Еще есть вопросы?
– Ряд людей также заявляют, что вы удерживали их котов. Кот Шарм…
– Ложь, от первого до последнего слова. У этой женщины есть какие-то документы? Если нет, это ложь. И не вздумайте налгать, я скриню нашу беседу…
ВЗГЛЯД С 6-ГО ЭТАЖА
Мы имеем дело с новой агрессивной религией
Ульяна СКОЙБЕДА
Это похоже на новую агрессивную религию.
Есть объект поклонения: права животных, и перед ними пасуют права людей, даже право на жизнь (бездомные собаки ДОЛЖНЫ и БУДУТ находиться на улицах, даже если нападают на людей).
Что уж говорить об имущественных правах (выломанная дверь голубятни, выхолощенный кобель), или праве на частную жизнь (автокран к окну на шестом этаже), или праве на любовь. «Нет в этих людях ни грамма любви, потому что они не понимают, что значит любить, и, видимо, уже никогда не узнают», – написала elis1, которой не показали ее кошку, предположительно прошедшую к хозяйке 70 километров.
В этой религии есть догматы: коты не ходят туда, куда вздумается, они вообще никогда не выходят на улицу (ладно, в городе я согласна, здесь грязь и машины, но в деревне-то почему нет?). Каждое попавшее в руки зоозащитников хозяйское животное будет кастрировано (так зоо борются с поголовьем бездомных, не спрашивайте), собак морозостойких пород нельзя держать на балконе, пусть мучаются под батареей.
Логики, в большинстве случаев, нет. Потому что это не логика, это догма. Не рассудок, а вера.
Дальше интересно. Удивительным образом, нарушая статьи УК «Кража», «Грабеж», «Порча имущества» и разнообразные «Телесные повреждения» (вплоть до смертельных, если прикормленная зоо стая разрывает человека), адепты новой религии не отвечают ни за что.
И уж тем более не отвечают за травлю своих идеологических (религиозных) противников, выкладывание в интернете их домашних адресов, обещание облить сторонников отстрела бродячих животных кислотой.
Я долго пыталась найти хотя бы один приговор, опрашивала профильных правозащитников и борцов с зоошизой – ни-че-го. Почти осудили укравшую глаза у инвалида Павленко (к полутора годам колонии) – но Мосгорсуд отменил приговор.
То есть, даже права инвалида, по сравнению с правами собак, – ничто.
Почему так? Законы-то у нас нормальные.
Прописано, что домашнее животное – имущество, то есть имущественные статьи УК должны действовать. Со своим имуществом человек имеет право делать, что угодно (кроме как резать на камеру, за это предусмотрена статья «Жестокое обращение»).
Но прокуратура и полиция почему-то не защищают права людей, нарушенные зоо. И, наоборот, резво возуждают дела за каждую избитую собачку, по команде зоозащитников.
Либо боятся быть смытыми волной (зоо легко выложат и домашний адрес полицейского, по делу той же Павленко бушевали митинги против СК), либо…
Где-то высоко сидят адепты культа, и они определят политическую волю.
ДРУГОЕ МНЕНИЕ
“Противников самовыгула можно понять, но общественники не должны подменять зоополицию”
Зоореалист Владимир РЫБАЛКО
– Попробую объяснить, почему зоозащитники явление самовыгула, мягко говоря, не любят. У нас в Петрозаводске тоже есть приют, и в него чуть ли не еженедельно приезжают люди, подобравшие порванную собаками кошку или сбитую собаку: многие ведь считают, что мы обязаны принимать всех животных, и, если им отказывают из-за недостатка места или возможности лечения, просто оставляют животное у дверей. Мы вынуждены лечить (а, если нужно, и усыплять), а это десятки тысяч рублей – притом, что помощи из госбюджета мы не получаем… Так вот, значительная часть таких подобрышей – самовыгульная. Хорошо, если находятся горе-хозяева, но чаще нет. Или объявляются со словами: «Мы люди бедные, пьющие, нам лечить не на что, вы приют – вы и лечите». Спросишь их, почему животное было на улице, отвечают: «Мы их любим, просятся побегать – мы отпускаем…»
В общем, последствия самовыгула – для нас материальные и моральные издержки: смотреть на мучения животного ведь страшно. Поэтому такое отношение: подобрали зоо на улице хозяйскую кошку или собаку, хозяева не собираются менять стиль жизни питомцев – понятно, что не хочется отдавать им обратно.
Примерно то же с плохим содержанием: собака сутками воет на балконе, не кормлена-не поена, соседи жалуются на вонь и невозможность заснуть – спасаем, хоть и получается, что мы воры. Опять же, исходя из практики: чаще зоо пытаются похитить животных, которых сами передали новым хозяевам – а те не оправдали доверия, стали выпускать на самовыгул или неадекватно содержать.
Конечно, нельзя оправдывать все похищения, особенно если они совершаются психически неадекватными активистами, которых хватает, или сопровождаются насилием, вымогательством или глумлением: мы сами попадали в ситуации, когда наших животных удерживали другие люди, не имеющие на них никаких прав.
И мы в приюте чаще всего возвращаем котов и собак, найденных на улице, но оказавшихся домашними: проводим беседы, помогаем со скидкой стерилизовать животное, если оно убегает в поисках «половых приключений», берем с хозяев обещания больше не выпускать без присмотра. Это в порядке вещей, зоозащитники не могут и не должны подменять собой «зоополицию».
Но для полного прекращения конфликтов в этой сфере нужно, чтобы заработала третья сторона конфликтов, то есть государство. В странах, условно относящихся к цивилизованным, по закону ответили бы все: и зоопохитители, и хозяева-самовыгульщики, – а у нас власти вмешиваться в эту сферу, в общем, не хотят.
Дополнительная трудность: отсутствует госрегистрация с единым реестром, закрепляющим животное за владельцем – а, значит, нет объективных доказательств, что находящееся в приюте животное украдено именно у этого хозяина (ветпаспорт не доказательство). Человек бьется, пытается доказать свой «хозяйский» статус, а зоозащитники тем временем могут зарегистрировать животное уже на себя…
Такая масса мутной воды, в которой злоумышленники и мошенники, прикрывающиеся зоомотивами, постоянно будут появляться.
ЕЩЕ ОДНА ИСТОРИЯ ОТ ЧИТАТЕЛЯ
Я против бабушек с кошками
Максим БРУСНЕВ
В нашем дворе старушки давно прикармливали котиков. И поначалу соседи были не против. Но в прошлом году одна из сердобольных бабуль решила на зиму поселить животинок в подъезд. Миски с кошачьим кормом от подъездной лавочки переехали на площадку третьего этажа, поближе к квартире, где живет пенсионерка.
И вот тут начался кромешный ад! Хвостатые бестии, не поддающиеся точному подсчету — поначалу их было вроде бы две, потом в гости стали захаживать и другие — быстро освоили нижние этажи нашей 12-этажки. «Метками», регулярно обновляемыми, дело, конечно же, не ограничилось. Зачем идти на улицу, где сыро, холодно и некомфортно?
Бабушка выгулом скотинки не озадачивалась: ведь туалет кошечки устроили не у ее дверей, кучки клали этажом ниже. Иногда, видимо, для разнообразия или из чувства справедливости, ковровые бомбометания кошки устраивали и на площадке четвертого этажа. Вонь быстро распространилась по всему подъезду.
Выгнать хвостатых-полосатых не было никакой возможности. В руки они давались только бабушке, которая их кормила, да и то не каждый раз. Гонишь котеек вниз, а они шипят, фыркают и мчатся вверх. Разговаривать с пенсионеркой было бесполезно: «Что вы, они такие милые и культурные! Я их на улицу вывожу. А вы жестокие, сейчас за это статья есть!». Советы из интернета а-ля «чтобы отвадить кошку, полейте облюбованные ею места жидкостью с едким запахом» помогали не особо. Скорее наоборот – амбре от уксуса вкупе с кошачьей мочой стало еще забористее.
Звонки в ЖЭК и участковому результатов не дали тоже. Старший по дому, избранный общим собранием многоэтажки, живет в соседнем подъезде, так что кошачья проблема его не касалась. Главным своим долгом он считал и считает сбор денег с автовладельцев за придомовую парковку и оплату дежурных у шлагбаума. На предложения пригласить коммерческих котоловов резонно отвечал: «Поймаем одних – где гарантия, что бабушка завтра не заведет других?»
Тогда соседи решили воздействовать на ненавистную старушенцию экономически. В девять вечера она выставляла одноразовые тарелки с кошачьим кормом, водой и шла спать. А в половине десятого кто-то из соседей выходил и отправлял всё это в мусоропровод. Но, судя по всему, пенсия у бабушки немаленькая. Тарелки с кормом появлялись снова и снова. Да и чисто тактически эта война была обречена на провал. Тягаться с пенсионеркой, просиживающей дома дни напролет, рабочему люду ох как нелегко!
Неизвестно, сколько это все могло продолжаться. Но в мае на наше счастье в подъезде начался ремонт. Перед штукатуркой, побелкой и едкой краской животные не устояли и ушли.
Котиков я люблю, но – можете бросать в меня камни — четко уверен: жить они должны или в квартире, или нигде! И если в нашем подъезде с наступленим холодов снова появятся усатые-полосатые, или кто-то из жильцов станет отправлять свою скотинку на прогулку в надежде, что дорогу она найдет сама, первым позвоню зоозащитникам. Благо, теперь знаю куда.
Если Вы хотите, чтобы мы разместили Ваш уникальный материал на любую тему на нашем портале, присылайте тексты на почту news@novostibreaking.ru.
Подписывайтесь на наш Телеграм чтобы быть в курсе важных новостей.
