11 ноября в ДНР проходят выборы нового главы Республики. Предыдущий – Александр Захарченко погиб 31 августа во время теракта. Спецкор «Комсомолки» Дмитрий Стешин приехал в Донецк, чтобы спросить у его жителей – чего они ждут и на что надеются
«СЛИВ» В ТУПИК
Читайте также:
К пятому году войны многострадальный Донбасс оказался в системном тупике. Война стала позиционной, ее как бы нет, она не видна, но в города и поселки снаряды и мины прилетают каждые день и ночь. Словосочетание «минский процесс» шахтеры используют как изысканное ругательство. И с немым удивлением наблюдают, как российские суды с завидным упорством пытаются выдать проштрафившихся по мелочи ополченцев на Украину. При этом Мать-Россия любит Донбасс и помогает ему чем может. Это далеко не полный перечень «взаимоисключающих параграфов», которые просто рвут крышу в Донбассе миллионам людей с «военными психотравмами».
На столе истекает слезой местное сало сорта «Адидас» – с тремя мясными полосками. Преет капустка и «синенькие» – так здесь зовут баклажаны. Мучительно хочется спать, я только что приехал в Донецк с «большой земли» – из России, но друзья не могут отпустить меня голодным. Таращу глаза и слушаю. Коля уже десять минут убеждает меня, что «Донбасс сливают Украине». Приводит доводы и факты. При этом он нервно чистит картошку, в сковороде уже шипит масло. Я прислушиваюсь к вечерней тишине, там традиционно-лениво побухивает артиллерия.
– На шахту вчера украинский эксперт по углям приезжал. Осмотрелся и говорит: «А шо у вас все вагоны РЖД?». А ему – вы же в 15 году все наши вагоны забрали и не вернули!
Я встреваю в монолог:
– Ну пусть у РЖД попробуют забрать, замучаются пыль по судам глотать. А при чем тут «сливают»? С чего ты взял?
Коля непонимающе смотрит на меня и нож в его руке покачивается, как голова кобры. Я трогаю теплую батарею и успокаиваю друга:
– У них отопительный сезон на носу, надоело Украине донецкий уголек закупать в ЮАР!
Мы ржем, и на кухню заглядывает Колина жена в ладной военной форме, просто картинка! Перед выборами всех военнослужащих ДНР перевели на казарменное положение, и Аня на минутку заехала домой – помыться и собрать «тормозок». Кормят в казармах паршиво. Аня моментально расставляет приоритеты.
– Дима, ты не слушай его, мы с ним все время ругаемся. Он пораженец!
Аня упирает руки в боки и подступает к мужу:
– А когда меня нацики будут, как обещали, вешать на фонаре, ты тоже сольешься?
Это удар ниже пояса, в самое больное. Коля кричит, мол, он еще помнит, как за автомат держаться! Но Аня победно хохочет, пикает смс – пришла машина из части, и она убегает.
Коля продолжает говорить, уже больше со сковородкой:
– Сливают-не сливают! А в 14 году на референдуме очереди стояли в три кольца вокруг школы! Бабка старая, глаза гноятся, мне:
– «Где тут, сынок, галку за Россию поставить?». И что? Где Россия?
– Россия рядом, на полигонах в Ростовской области, ехал к вам – видел. Если что, через пару часов в Донецке будут. А авиация через пять минут.
Коля моментально успокаивается, я сотни раз видел такие реакции у людей травмированных войной. От радости к горю без переходов, мгновенно. Коля кормит меня чуть ли не с ложечки, но спешит вызвать мне такси:
– После 10 часов машин уже нет, все по домам разъезжаются. Комендантский час. Влететь на 30 суток – как «здрасьте»! После смерти Захарченко, чуть ослабили режим, а потом опять резко гайки закрутили…
И все-таки – тут война!
ЧТО ТАКОЕ «ХОРОШО»
В администрации Донецка, куда я пришел за аккредитацией, и в ЦИК, не осталось никаких следов того самого «праздника непослушания- 2014». Ни граффити, ни баррикад первых дней независимости. Из холла исчез даже мемориал с фото погибших на фронте защитников тех баррикад. Обычное, скучное офисное здание. Только на стоянке машин осталась стрелка-указатель «Киев – 777 км». В контексте сегодняшнего дня она смотрится издевательски. Думаю, что ни ополчение уже на Киев не пойдет, ни… Хотя кровь попортить с той стороны всегда готовы. Где-то, в районе аэропорта, вдруг звонко лупит «стрелковка» – пулемет, скорее всего, потом бахает «дежурная» пушка и опять тишина. Меня звонко хлопают по плечу. Это Алексей, лейтенант, отвозил меня в сентябре на позиции в Приазовье. Одет он изысканно, в лучшие бренды, выпускающие военную одежду, как московский модник-милитарист. Солдатам без семьи тут особо некуда тратить невеликое жалованье, покупают снарягу. Вот только стоит этот «модник» ко мне в пол-оборота, часть его скулы была когда-то разворочена осколком и теперь не двигается. Алексей хорошо знает, что люди стараются не смотреть на его искореженное лицо. Спрашиваю:
– Все хорошо у вас?
Он смеется половиной лица:
– Хорошо только то, что нас уже плохое не пугает!
И начинает рассказывать «окопные» новости:
– Ты уехал, «правосеки» (Террористическая организация “Правый сектор”, запрещенная в России) снялись с позиций, пригнали аэромобильную бригаду. Эти не навоевались. Долбили нас артиллерией четыре дня, а отвечать им адекватно запретили! Типа по нацикам можно было, г..на не жалко, а по этим – ни-ни! На четвертый день командование связалось с ними по рации: «еще один выстрел, и мы тоже начнем долбить». Успокоились. Пригнали «буцефалов», это их БТР с необитаемой башней, управление джойстиками. Точно бьет, зараза! И главное, звук такой – мозг выносит! А так, все по прежнему – стоим. Вот, приезжал по выборным делам, армия уже проголосовала почти вся.
– Ждете от Киева провокаций на фронте? К выборам?
Вопрос был дурацкий. Кто ж, там, в окопах знает?
ЛЮДСКОЕ ЧУТЬЕ
Зато все обо всем знали в интернете, он здесь по-прежнему основной канал связи с миром, и бабушка, лазающая по сайтам, назначающая свидание по скайпу с родней на «той» стороне – не редкость. Интернет, как известно, «срама не имеет» и добра не помнит. Сразу же после гибели Захарченко, начали разгонять истории о «закошмаренном республиканском бизнесе». Новые власти частично признали «перегибы на местах» и тут же отпустили вожжи, приняв ряд важных законов – изменили схему сбора налогов, вернули частные рынки владельцам. И приняли такие … несколько популистские меры, как снижение таможенных тарифов на ввоз курицы. Опустили цены на бензин на три-пять рублей… С одной стороны, вроде – мелочь, и сытому человеку из России от такого делается немного смешно. Не смешно, когда стоишь у кассы донецкого супермаркета с полной корзиной, а сзади тебя люди, и у каждого в руке одна покупка – «социальный батон», бутылка кефира, булочка с маком… Тогда на местную реальность смотришь по-другому, особенно, когда кассирша тебе говорит: «Творожный сырок дорогой, 60 рублей, брать будете?». А 60 рублей – здесь средний чек. И все вокруг напряженно ждут твоего ответа.
И ты не знаешь – что сказать!
Просто молча киваешь.
И вот это добивает людей больше, чем обстрелы. Рождает странные логические конструкции. Не случайно, даже намек на попытку перевести республики «на мирные рельсы», многие восприняли тут как «слив» Донбасса Украине.
А этого здесь боятся больше всего.
Экс-министр иностранных дел ДНР Александр Кофман, дипломатично и оптимистично замечает:
– Никто же не говорит, что победа может быть достигнута только войной? Уже из-за того что на Донбассе коммунальные платежи и топливо в разы дешевле чем на Украине, там (в Донецких землях, оставшихся под контролем Киева, – ред) возникают очаги недовольства. Если здесь поднимутся пенсии и зарплаты, ТАМ дестабилизация продолжится. И в итоге, мы соединимся с нашими землями без войны.
Воспринимайте это как хотите. Но можно продолжать говорить трескучими лозунгами, а можно и наконец-то признать, что военного решения конфликта на Донбассе нет. На данный момент. Есть только «удержание ситуации военными средствами». Люди, кстати, это поняли как-то сами. И владелец магазинчика запчастей, воевавший в 14 году, спокойно говорит:
– Беру запчасти в Ростове, что-то у себя оставляю, а остальное перекидываю партнеру в Мариуполь. Да, через линию фронта. Все решаемо. У меня приятель тут воевал, на нашей стороне, а сейчас в Харькове таксует. Пять литров виски отдал на границе. И порешал.
«В КАКУЮ СТОРОНУ ИДТИ?»
Женя Мартынова, «звезда» Донбасского интернета, вернулась в родной город в самые черные месяцы – зимой 14-го. Не смогла жить на Украине. «За интернет» и стала «невыездной». Только в Россию, а если дальше – нужно продлевать украинский загранпаспорт. Это невозможно сделать, когда ты в списках «Миротворца», в лучшем случае – просто не пустят. В худшем можно и в тюрьму заехать. Но, Женя оптимистка, и начали мы разговор с хорошего. Хорошего оказалось немного:
– Мы тут вымерли конечно, но я сейчас машину с трудом запарковала. Продукты, вещи, все есть. Может быть и не такое все лощеное, как до войны, но нормальному человеку хватает. Прошло почти пять лет, привязанность к этим благам цивилизации прошла, отвыкли. Если нужно, ты можешь вынырнуть в цивилизацию через «ленту» (так тут называют границу, – авт.). Такой социальный эксперимент по выживанию. А вот главное, чего нам не хватает – признанности. Определенности курса. Пусть стреляют, мы все восстановим, все починим, все выдержим – только скажите, в какую сторону нам идти? Ты не знаешь случайно, мы все-таки возвращаемся на Украину или интегрируемся в Россию?
Мне сложно с ней спорить, но я пытаюсь. Говорю Жене, что «Россия морковку далеко не убирает» – вон, диплом донецкого медвуза на днях признали – процесс идет! Но, Женя грустно замечает, что сейчас пошла вторая волна бегства с Донбасса, стали уезжать те, кто вернулся в 15-16 году:
– Специалисты бегут. Я, на минутку, в центре живу – у меня на участке два врача, старушки-пенсионерки, досиживают. А в других местах? И чего ждать, когда никто не знает, что будет дальше? Ты понимаешь, люди уже не верят. Дух романтизма 14 года иссяк. «Надо подождать» – это год 15 и 16. «И вот мы как пойдем, да соединимся с близкими на той территории…» Теперь никто даже не думает в освободительный поход на Славянск сходить или Мариуполь. Есть ощущение, что мы только на том свете с родней воссоединимся. Это очень страшно осознавать.
– Хорошо, а вернуться «в» или «на» Украину?
– Если посмотреть внимательно – мы уже так далеко ушли от Украины, что назад пути не найти.
Женя продолжает вываливать и выдавливать наболевшее. И по поводу очередного слуха о «признании ЛДНР Россией — теперь в начале декабря», замечает, что радости от этого тоже полной уже, наверно, не будет:
– Трагедия в том, что две трети Донбасса остались ТАМ, наши родственники, друзья и могилы.
– Ты ждешь что-то от выборов? Есть мнение, что многое поменяется. Смотри, Захарченко был настоящий военный вождь. Теперь, кто бы не победил, это будет штатский человек и политика у него будет другая.
– Какая?
– «Мирные рельсы».
Женя тяжело вздыхает:
– Я не знаю, как переставить нас на мирные рельсы, когда идут обстрелы каждый день, Дима, это парадокс, это безумие! Торгуйтесь в «Минске» хоть каждый день, но пока к нам летят снаряды, на минутку, в город-миллионник! Эта мирная повестка подходит только для внешнего употребления. И мы, отсюда, из Донецка, не видим выхода.
Женя была права и сказала то, о чем не любят говорить политики и официальные лица: ни в «Минске», ни в Донецке, этого выхода из конфликта или тупика, действительно, пока не видно. Я искал там, где не прятали.
КТО ИДЕТ НА ВЫБОРЫ В ДНР?
11 ноября, за пост Главы Донецкой Народной Республики будут бороться 5 кандидатов:
Денис Пушилин
Родился в 1981 году в Макеевке, закончил Академию строительства, в апреле 2014 года принимал участие в провозглашении ДНР, полномочный представитель республики на переговорах в Минске, с 2015 года возглавлял Народный совет ДНР, находится по персональными западными санкциями – ему запрещен въезд в ЕС и США.
Елена Шишкина
Родилась в 1978 году в Донецке, имеет два высших образования – юрист и психолог. По профессии адвокат – стаж 22 года. Председатель Украинского народного трибунала по расследованию преступлений режима Порошенко.
Роман Храменков
Родился 1978 году в Полтаве. Работал врачом-стоматологом в Енакиево, успешно закончил Академию управления и сменил в ДНР несколько руководящих постов: глава Енакиево, и.о. мэра Горловки. Сейчас депутат Народного совета республики.
Владимир Медведев
Родился в 1970 году в городе Антрацит (ЛНР). Закончил Ленинградское высшее военно-политическое училище, вышел в отставку в звании майор. Занимал должность зам.министра образования ДНР. Самовыдвиженец.
Роман Евстифеев
Родился в 1970 году в Донецке. Был начальником ГАИ одного из районов Донецка. Сейчас – руководитель музея боевой и трудовой славы союза ветеранов Афганистана, в самом «проблемном» районе Донецка – Петровском.
Если Вы хотите, чтобы мы разместили Ваш уникальный материал на любую тему на нашем портале, присылайте тексты на почту news@novostibreaking.ru.
Подписывайтесь на наш Телеграм чтобы быть в курсе важных новостей.
