Вадим Радаев, первый проректор Высшей школы экономики, автор исследований об «отцах и детях» в нынешних российских реалиях, в эфире радио «КП» рассказал, что думает о жизни современная молодежь
Они никак не видят своего будущего, но при этом пьют значительно меньше, чем все предыдущие поколения. О том, что думают о жизни нынешние 20-летние, в студии радио «КП» рассказал Вадим Радаев, первый проректор Высшей школы экономики, автор исследований об «отцах и детях» в нынешних российских реалиях.
Читайте также:
ТОТАЛЬНОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ
– В 1990-х молодежь хотела заниматься бизнесом, а новое поколение, как считается, все больше видит себя чиновниками или на теплом местечке в госкорпорации, типа «Газпрома». В крайнем случае, блогерами.
– В 90-е легко было взлететь, а сейчас это длинный путь. А у молодежи амбиции. Поэтому и повышенная склонность к тому, чтобы завести какое-то свое дело. Но… рынки тоже все уже более или менее сформировались. И можно как-то взлететь только там, где не нужны сразу же большие финансовые вложения. А это интернет-проекты. Теперь про «Газпром». Дело не в том, что они все хотят в «Газпром» или сразу в академики. Постоянно общаюсь со студентами, аспирантами, молодыми сотрудниками лабораторий. Раньше были ученики, которые вроде бы понимали, что они делают и что собираются делать. Потом вдруг появились молодые люди — такие же умные, не ленивые – но они как-то мечутся. Как они видят свое будущее? Да никак. Они не то чтобы не думают об этом. Но они не знают. У них это тенденция глобальная — не планировать свою жизнь надолго. Спрашиваешь, что вы будете делать через два года — ступор какой-то. А через год? Тоже не могут сказать. Они в исканиях. Это мы решали: я буду жить здесь и через пять лет достигну того-сего-десятого. А они через два года могут вообще сняться и куда-нибудь уехать.
– И что же они ищут, чего не искали мы?
– Нам навязывали достаточно жесткие модели. Помимо линейных карьерных траекторий и прямых дорог, это были весьма определенные образцы нормативного поведения. Была колея или две-три колеи. Мы, конечно, конфликтовали с родителями, школой и так далее. Не хочу идти строем в паре с этой девочкой, хочу с другой, не хочу вообще идти в паре, хочу отдельно. Но так или иначе, выбирали одну или другую колею. И по этой колее шпарили. И достигали каких-то там успехов. Сейчас эта колея отсутствует.
Те, кого мы называем поколением миллениалов (см. «Справку КП»), нынешние молодые взрослые, входили в жизнь в 2000-е. Это был в экономическом смысле для России самый лучший период. Им начали объяснять, что все хорошо, мир принадлежит вам. А в этом мире куча возможностей. Ими можно воспользоваться здесь и сейчас. Идите куда хотите. Делайте что-нибудь. Это здорово, это преимущество по сравнению с предыдущими поколениями. Но вопрос, можешь ли ты воспользоваться этим преимуществом, когда тебе 17-20 лет. Свобода выбора — это тяжелое бремя. Жизненного опыта у тебя еще нет. Ты выбираешь одну возможность и видишь рядом еще десять. Тебе кажется, что ты все время что-то упускаешь. Что рядом есть другие варианты, которые, наверно лучше. Хотя они не лучше. Ты просто должен найти свой.
– Есть такое представление, что это поколение более разочарованное. Если предыдущие несли какие-то свои мечты, скажем, до кризиса среднего возраста, то у этих кризис сразу лет в 20 с чем-то.
– Нам что говорили? Вы должны стать настоящими людьми. Для этого нужно… ну сначала есть кашу и так далее… но вообще надо много трудиться. Теперь с пеленок говорят — вы лучшие. Жизнь потенциально уже удалась, надо только взять нужное. А на деле — не так-то просто взять. Осмысленный выбор – это тоже труд. Надо что-то освоить, пропустить через себя. Когда такие усилия не предпринимаются, начинается соскальзывание с одного варианта на другой, вроде бы лучший, и так далее. И отсюда разочарование. Потому что все варианты кажутся какими-то неполными, недостаточными. И счастья все нет. А нужно углубляться, нужно терпение.
«Я ТУТ ЖИВУ, КО МНЕ НЕ ЛЕЗЬТЕ»
– А может, они просто хотят стать богатыми?
– Да, конечно, молодежь хочет зарабатывать. Нет явного бессеребренничества. У нас была другая ситуация. Деньги в нашем поколении, до 90-х годов, не были столь привлекательны. У всех были ограниченные возможности, покупать было особенно нечего. И париться по этому поводу смысла не было. А сейчас, когда вокруг — вот оно — конечно, совершенно другие соблазны. Конечно, хочется деньги иметь, иначе этот мир будет ехать мимо тебя.
Но при этом и нет такого, чтобы они прямо упирались — хочу денег, денег, денег. Вместе с деньгами им хочется еще и делать что-то значимое. И для себя, и для других. Еще важное различие – у нас, уходящего поколения, было такое качество как трудоголизм. Сейчас мы этого не видим. Это опять-таки не значит, что они лентяи. Они хотят какого-то другого, более здорового, правильного, как они считают, баланса между работой и жизнью, работой и семьей. Кто тут прав? Может, они правы.
– Они проявляют свое разочарование, недовольство? Может быть, назревает социальный взрыв?
– Их протестный потенциал – не тот, к которому мы привыкли. Старшее поколение привыкло мыслить в узком политическом ключе. Ты за белых или за красных. А там, похоже, речь идет о другом. У них есть какая-то встроенная способность отстаивать свои права. Но это права не политического свойства. Это права на личный суверенитет. Не лезьте ко мне. Пример — коллективные протесты в МГУ против фан-зоны мундиаля. Это не против власти. Это из серии «мы здесь живем, и мы не хотим, чтоб здесь это было». Нам бы это и в голову не пришло. А они это считают важным. И протесты еще будут, только мы их получим не там, где ожидаем.
НЕ ПРОСТО СМЕНА ПОКОЛЕНИЙ, А КУЛЬТУРНЫЙ СДВИГ
– В своем исследовании вы называете нынешнее молодое поколение самым непьющим в сравнении со всеми предыдущими. Как так произошло?
– Это потрясающе, но это так. В 2000-е годы, когда они взрослели, все объективные факторы способствовали тому, чтобы они пили больше. Повышались реальные доходы населения. Качество продуктов серьезно улучшилось, совершенно другим стал ассортимент. Пей – не хочу. И в этот момент они начинают пить меньше. Это парадокс, это противоречит всему, что мы знаем по историческому опыту. И это действительно интересно, потому что алкоголь не обычный продукт — на него во многом завязан способ коммуникации. И это одно из свидетельств того, что произошла не просто смена поколений. Произошел определенный культурный сдвиг, качественный перелом.
В следующем поколении — центиниалов, поколении Z (см. «Справку КП), думаю, такого перелома уже не будет. Ясно, что поколение Z c гаджетами уже в пеленках спят, но это не качественный сдвиг, это доведение до некоего предела того, что уже есть. Именно миллениалы — первое цифровое поколение.
Еще один признак того, что произошла не просто смена поколений. Мы, конечно, конфликтовали со своими родителями, но в целом были похожи на них. Нынешние молодые, наши дети, с нами особо не конфликтуют. Или конфликтуют намного меньше. Много раз приходилось слышать от родителей моего поколения, что у них прекрасные отношения с детьми. Но это не значит, что мы понимаем друг друга и что у нас все здорово с коммуникацией. Конфликт — это форма коммуникации. Пусть не наилучшая. Но у людей есть связь. А сейчас, есть подозрение, что конфликта как такового нет, потому что не о чем спорить. Мы здесь, а поезд уходит вот там.
СПРАВКА «КП»
О ком мы тут говорим?
Поколения определяются по периоду взросления – примерно с 17-18 до 25 лет. Здесь, как считается, происходит формирование всех установок на оставшуюся жизнь.
Миллениалы – это поколение с годами рождения в 80-х и 90-х. Они входили в период взросления в 2000-е годы и отчасти в 2010-е.
Поколение Z (центиниалы) — те, кто родились уже в 2000-е. Это поколение сейчас только начинает формироваться, большая их часть еще тинэйджеры.
УСТАМИ МЛАДЕНЦА
Что думают сами молодые?
Артем, 19 лет, студент
«Желание построить свой бизнес есть. Но не безбашенный стартап, а скорее бизнес в сфере выбранной специальности. Не могу сказать, хочу ли именно бизнес-империю, главное — чтобы в проекте оставалась «душа».
Екатерина, 19 лет
«Зарплата не главный фактор. Госкорпорации вообще империя зла. Дело должно не только захватывать, но еще и открывать разные возможности, важно также не быть привязанным к одному месту. Хотелось бы переехать в другую страну, но обязательно в мегаполис, и без сжигания мостов, чтобы, если что, можно было вернуться».
Тимофей, 24 года
«Быть просто обычным манагером (зайчиком на побегушках) даже в крупной корпорации привлекает мало. Работа мечты — это то удовольствие, которое и оплачивает твои хотелки, и не напрягает. Вообще хотелось бы в ближайшие лет 10-15 заработать, а потом уехать куда-нибудь, где тепло, и жить беззаботной жизнью».
Если Вы хотите, чтобы мы разместили Ваш уникальный материал на любую тему на нашем портале, присылайте тексты на почту news@novostibreaking.ru.
Подписывайтесь на наш Телеграм чтобы быть в курсе важных новостей.
